Югославия — страна, которой сначала не было, а потом не стало.
Сегодня, когда бывшая Югославия почти полностью разделена на части, границы между бывшими республиками – это не просто разделительная полоса между государствами. Ведь они поделили не только землю. Они поделили историю Балкан на «до» и «после» 1991 года. Границы прошлись даже по семьям: родители оказались в Боснии, их дети — в Сербии, а из Македонии или Хорватии им пишут письма многочисленные дяди и тёти. Не удивительно, что в здешнем балканском воздухе до сих пор витает ностальгия по времени единства, когда большая Югославия уверенно балансировала на границах Востока и Запада.
Самое большое сожаление о той Югославии. Она не была ни Востоком, ни Западом. Я тоскую по той стране, это была стальная страна.
Когда-то в Социалистической Федеративной Республике Югославии говорили: «У нас в стране есть почти всё: и горы, и море, и леса, и поля. Шесть республик, четыре языка и пять народов (а народностей со своими языками — так вообще больше двадцати). Три религии, два алфавита. Только вот партия — одна, и Тито — один». Когда не стало «одного Тито» исчезла и Югославия. После его смерти страна с трудом протянула еще одно десятилетие и развалилась. Конечно, без «помощи Запада» не обошлось, но и внутренних проблем было более, чем достаточно. Отчасти в этом был виноват сам маршал. Управляя страной, он так и не смог разрешить многовековых национальных противоречий, а при помощи жестоких мер лишь притушил на время огонь вражды. Не удивительно, что в 1991 полыхнуло так, что вся Европа содрогнулась. Кроме того, Тито не оставил после себя преемника – типичная ошибка всех великих диктаторов.
О бывшей Югославии до сих пор вспоминают с любовью и грустью. Этим людям есть, чем гордиться. Они рассказывают своим внукам о том, что медицина и образование были одними из лучших в Европе, но при этом бесплатными. Что в любое время суток и в любой точке страны они чувствовали себя абсолютно безопасно. Что их паспорт давал возможность без виз путешествовать по всему миру, а зарплата позволяла жить безбедно. Конечно, не все купались в деньгах. Прежде всего, это выражение касалось тех, кто работал в многочисленных международных компаниях. Но и простой крестьянин был уверен в завтрашнем дне. Он трудился на своей земле. Государство помогало и высокими закупочными ценами, и кредитами, и безусловной ориентацией на собственную, а не импортную продукцию.
Сегодня в бывших югославских республиках никто не винит «Старика» в том, что случилось после его смерти. На Балканах вообще не принято отыгрываться на покойниках. Сербы, конечно, обвиняют Тито в антисербизме, хорваты — в удушении хорватской свободы. Но, между тем, именно в Хорватии в 70-80- е годы прошлого века был самый высокий процент интернациональных браков в стране! Все эти обвинения – удел политиков. Народам, некогда мирно сосуществовавшим в границах единого государства, сегодня не до Иосипа Броза. Сами же сербы смеются над попытками зачислить Тито в ряды «масонских заговорщиков». А в Хорватии сняли комедию «Маршал», где воскресший Тито объявляется в современной Хорватии, и все тут же встают под его знамена. Иногда в разговорах с людьми можно слышать: «А все-таки Тито был хороший мужик. Мы все при нем жили хорошо. Он сам жил — дай Бог каждому, но помнил и о нас».
Поколения, рождённые в последней четверти прошлого столетия, тоже верят, что их родителям жилось лучше. Радужные воспоминания мам и пап выглядят более чем убедительно на фоне бесконечно кризиса. В последние годы, когда в возможность возвращения политической и экономической стабильности снова с большим трудом, но начинают верить, «золотая эпоха Тито» по-прежнему воспринимается, как сказка. Наподобие той, какую рассказывают в странах бывшего СССР об эпохе Брежнева. Тито в Сербии по прежнему «живее всех живых». Для всех — и сторонников, и противников, он остаётся победителем и… абсолютно земным человеком. Политика — опасная игра, и далеко не всем удается по-настоящему насладиться плодами своих побед. У Тито же хватало времени и на яхты, и на роскошные виллы на островах, и на длительные морские путешествия, и на женщин, и на маршальские белые мундиры. И от всего этого он получал удовольствие. А, главное, он щедро делился со своей страной. Потому что понимал: мир и спокойствие лишь там, где людям жить хорошо.
Я родился в Большой Югославии, и эта страна мне нравилась. Я не политически относился к этой стране — чувствовал её через спорт, море, путешествия. А сейчас поначертили границ, и, если скажешь: «Мне жаль потери Словении или Хорватии», — все сразу подкладывают под эти слова политический смысл: красная звезда на флаге, коммунизм… У меня не югоностальгия , а ностальгия по людям. Мне не хватает тех времён ,когда не было оружия и страха, что с тобой что-то произойдёт. У меня трое детей , и мне жаль, что они некоторых так и не успели узнать, что лучшие годы их жизни прошли без путешествий. У них отобрали возможность видеть и сравнивать, смотреть где лучше..1
Выставка в Белграде «Югославия 1950-1990г.» http://www.ziveozivot.com/