Ода югославской стенке
— Рона, это что, у тебя югославская плитка в ванной??? — родители с восхищением смотрели на покрытые зеркальными плитками стены и удивительного для тех времён бирюзового цвета раковину и унитаз. У нас-то были от застройщика «сиротского» белого цвета.
— Да, пилот привёз! — с гордостью сообщила Вероника, которая своё банальное имя переиначила в экзотическое Рона и встречалась с пилотом международных рейсов.
Так я узнала про то, что в Советском Союзе югославская сантехника была признаком достатка и статуса. Но не только она, скажу я вам.
Главным символом «богатства» и благополучия семьи в моей юности была югославская «стенка». Для современного читателя объясню, что это такой огромный комплекс шкафов и шкафчиков от стены до стены и до потолка, который занимал главное место, наверно, в каждой квартире советского человека. К слову, они были не только югославские, но и польские, и «гэдээровские». На них выдавали талоны, на них копили, их «доставали» по блату. Каждая модель имела своё название, причём люди, несмотря на то, что стенок в свободной продаже не было, интернета не существовало, знали каждую модель, как говорится, «в лицо». Югославские назывались «Мануэла», «Роджерс», «Юлия» и так далее.
Это был гиперстатусный и при этом крайне функциональный предмет мебели. В платяном шкафу висели костюмы и платья, влезали и сезонные вещи типа шуб или курток. В шкафчике над ним хранили одеяла и постельное бельё, под ним — обувь на все сезоны. Следующим отделом был, как правило, книжный с собраниями сочинений. Метровые полки были рассчитаны именно на них. У нас были Дюма, Тургенев, куча всего остального классического и, как сейчас помню, чёрный и мрачный многотомник Джорджа Сименона. Его я так и не осилила и сомневаюсь, что и родители читали. Затем шёл витринный шкаф, в нём хранили хрусталь. Лодочки для салатов из кальмаров и «Мимозы», блюда для селёдки под шубой, большая салатница для оливье, хрустальные фужеры для шампанского на янтарной ножке (живы до сих пор), рюмочки с золотым ободком для крепкого алкоголя, чайный сервиз, столовый набор с супницей, в которой у нас подавали окрошку, какие-то непонятного назначения хрустальные туфельки (родители с гостями из них в шутку пили водку), подсвечники-херувимы, хрустальные лебеди, вазы, варенницы, сухарницы. Папа часто ездил в Москву и по ходу пьесы скупал в Гусе-Хрустальном всё подряд. Было ещё куча более мелких шкафчиков, где хранили фотоальбомы, которые тоже доставали по праздникам полистать.
— Бабушка, а это кто?
— Это Рудик, брат дяди Вени, сирота, — начинала бабушка рассказывать в сотый раз про известного, конечно же, нам Рудика, но каждый раз почему-то было так интересно, будто мы смотрели не на одну чёрно-белую фотографию, а целое кино про жизнь…
У моей подруги в стенке был один шкафчик, где хранились платки (основной головной убор женщин в то время, помимо шляп и беретов), а между ними были рассыпаны порванные жемчужные бусы её мамы. Мы часами могли перекатывать холодные бусины в ладонях, и, кажется, я даже помню запах духов того ящика.
Стенки хранили сокровища…
Главным отделением стенки был «бар». Это такой шкафчик с зеркальными стенками внутри, дверка которого откидывалась и служила мини-барной стойкой. В некоторых горела и лампочка. Внутри держали алкоголь для праздников и просто особых случаев, а также подаренные конфеты. Бар манил своей таинственностью и праздничностью, ведь открывали его к приходу гостей. Мой муж в юном возрасте сходил в гости к другу, папа которого был начальником милиции, и они с друзьями выпили бутылку какого-то дорогущего коньяка. Чтоб отец не заметил, внутрь налили чай (подростки, конечно, балбесы). Через неделю отец подмену обнаружил и «смекалистого» сына посадил под домашний арест. Ни тебе футбола («Дядя Дима, а Серёга выйдет?») ни ТЕЛЕВИЗОРА — сиди, делай уроки, читай книжки.
Наша первая югославская стенка путешествовала с нами из Удмуртии в Башкирию, где папа получил квартиру. Разбирал он её тщательно, упаковал бережно, обложив картоном стеклянные полочки и дверки, украшенные декоративными элементами, всё перевязал бечёвкой, и прибыла она на новое место в целости и сохранности. Делали эти югославские стенки из цельного дерева. Собирали всей семьёй на полу в нетерпении, ведь как только стенка встаёт в гостиной на свое место (поставить такую громадину сил требовалось ого-го!), сразу начинаешь понимать, что ты дома. И вот расставляется хрусталь (первым делом), потом книги с Джорджем Сименоном, потом всё остальное. У этой нашей стенки были симпатичные кружевные ручки, похожие на серьги, и очень мне нравились, но мама через пару лет, насмотревшись на друзей побогаче, затребовала стенку сменить более современной. Эту, помню, отдали соседям, и когда я через много лет зашла к ним в гости, приехав с учёбы, то моментально будто окунулась в детство.
Новая стенка была более лаконичного дизайна, без всяких там украшулек, хотя тоже матовая, ручки у неё были из светлого металла, и выглядела она по сравнению со старой, как Порше рядом с Запорожцем. На фоне неё мы фотографировались на Polaroid.
В платяной шкаф вмещалось ещё больше вещей, и именно там родители прятали от меня подарки на мой день рождения и Новый год, а также книгу о половом воспитании и видеокассеты с немецкими фильмами. Стоит ли говорить, что я всегда заранее знала, что за подарок меня ждёт, ну а книгу с голыми мужчиной и женщиной и валяющимся у их ног яблоком на обложке читала прямо у шкафа, чтобы, если что, быстро спрятать на место. С кассетами было сложнее. Ведь в случае шухера их надо было перемотать назад, на то место, где её смотрели родители. Отделение для магнитофона тоже было предусмотрено в стенке, а вот для телевизора и «видика» (видеомагнитофона) существовала уже отдельная тумба-подстолье, что эту новую стенку не делало монолитной, а как бы прибавляло ей некой дерзкости и вызова: как это, стенка и не до края стены? Вау, как современно!
Видимо, этот тренд и стал началом конца феномена «стенки». Сначала появились более воздушные из светлого дерева (стенки были как правило тёмного орехового оттенка) системы хранения, затем «встроенные шкафы», потом пришла Икея, и весь советский интерьер окончательно отправился на помойку. В интернете сегодня югославские стенки всё ещё можно купить за гроши или забрать даром самовывозом, в современные квартиры они не вписываются, многие любят минимализм, а это югославское, гэдээровское основательное кануло в Лету, как и страны, где их производили.
Я отнюдь не принадлежу к тем, кто ностальгирует по советским временам, но, попадая в «бабушатники», как презрительно называет новое поколение квартиры со старым интерьером, я понимаю, что стенка является опорой их неоспоримого духа, который, на мой взгляд, очень уютен
. Моё мнение разделяют, кстати, многие. Некоторые даже спасают эти стенки и превращают их во вполне себе актуальный нынешним временам предмет интерьера. Вот так её сделала моя подруга-готесса. По мне, так потрясающе!
Стенку можно покрасить и в светлые тона, тогда она из доминирующего, как ни крути, элемента, превращается в более лёгкий. А уж насколько они вместительны… Вся жизнь в них уместится, и для каждого воспоминания найдётся свой шкафчик.
Кстати, на сербском стенка называется regal, и по запросу в гугле их можно найти миллион. Многие отдают бесплатно. Но в Сербии тоже есть люди, которые ценят и тогдашнее качество, и тот добрый старый югославский дух. Пойду, пожалуй, поищу себе какую-то стенку и дам ей вторую жизнь. Глядишь, и эта наладится.
