Балканский Икар
Ветреное утро 9 января 1911 года стало роковым для молодого лётчика Эдварда Русяна. Конечным пунктом назначения в его последнем полёте стал берег Савы под Калемегданом. Спустя 110 лет эта часть парка получила имя в честь «Югославского Икара».
В ответ на инициативу Посольства Республики Словения в Белграде недалеко от места гибели пилота установили мемориальную скамью. Теперь любой желающий сможет присесть рядом с Эдвардом, задумчиво глядящим на искрящиеся на солнце струи фонтана…
Эдвард Русьян родился 6 июля 1886 года в Триесте, куда по работе переехал его отец Франк, словенец из Горицы. Мать, Грация Кабас, была фурланкой из Медеи. В то время Словении еще не существовало. Дежеда входила в состав Австро-Венгерской империи.
Вернувшись домой, глава семьи открыл мастерскую по производству бочек. Его сын Эдвард окончил бизнес-школу и работал бухгалтером, но всегда мечтал о гораздо большем. Поскольку родители не могли оплатить ему дальнейшее образование, Эди самостоятельно изучал литературу в области техники, особенно авиации, которая привлекала его с ранних лет. Кроме того, он активно занимался велоспортом, который на рубеже ХХ века считался новой спортивной индустрией. Но страсть к авиации была сильнее.
В 1908 году в мастерской отца из бамбуковых палок и картона Эди построил свой первый самолёт, который озорно назвал «Trapola de carta» (Бумажный монстр). На деревянной стене его мастерской красовалась гордая надпись «Fabrique Technique d’Aeroplans Rusjan — Tovarna Letal Rusjan».
Обзаведясь французским двигателем в 25 лошадиных сил Anzani, братья Эдвард и Иосип (Пепи) приступили к созданию более мощной машины: «EDA I» представляла собой 12-метровый биплан с 8-метровым размахом крыльев. 25 ноября 1909 года Русян вошёл в историю авиации, пролетев на нём 60 метров на высоте 2 метра. Через несколько дней он побил собственный рекорд, пролетев уже 600 метров на высоте 12 метров.
Триплан «ЭDA II» был более усовершенствованным: рули направления установили перед крыльями, а двигатель — за ними. Но испытание новой машины провалилось. Едвард чудом остался жив, в то время как самолёт был практически уничтожен. Братья вернулись к старой идее, так что «EDA III» и «EDA IV» представляли собой бипланы, построенные по базовой концепции первого детища. Позже Эди и Пепи посвятили себя производству монопланов.
В сентябре 1910 года братья были наняты загребчанином Михайло Мерчепом и приступили к созданию коммерческих самолётов. Через два месяца был построен «Мерчеп-Русян» с размахом крыльев 14 и длиной 11 метров. Он был оснащён двигателем в 50 лошадиных сил и покорял высоту в 28 метров, что являлось на тот момент мировым рекордом.
Поскольку рекламный полёт перед загребской публикой прошёл более чем успешно, Русяны и Мерчеп запланировали авишоу в Белграде, Софии и Константинополе. Сербия ждала авиаторов на Рождество 1911 года. Насколько важным для страны было это событие, указывает тот факт, что король Петар удостоил авиаконструкторов своей аудиенции.
Программу, которая изначально планировалась в Банице, из-за большого количества ожидаемой аудитории перенесли к Калемегдану. Пресса каждый день освещала все детали подготовки. Действо пришлось дважды переносить из-за кошавы – сильнейшего ветра, обрушившегося на столицу.
Хотя кошава всё ещё не сдавала свои позиции, Эдвард решил взлететь 9 января, заявив газете: «Если я умру в Сербии, я не пожалею об этом, потому что я умер в своей стране!»
Большое количество любопытных горожан собралось у крепости Калемегдан, где с волнением наблюдало за взлётом на высоту около 100 метров.
По сообщениям тогдашней прессы, всем было видно, что пилот борется с порывами ветра. Незадолго до приземления самолёт сильным порывом ветра был буквально разодран пополам и вместе с пилотом упал на железнодорожную насыпь. Хотя Эдвард некоторое время после падения подавал признаки жизни, при транспортировке в госпиталь он скончался — травмы оказались слишком серьёзными. На протяжении нескольких дней белградцы посещали место беспрецедентной трагедии и собирали останки самолета, часть которых до сих пор находится в Музее авиации.
Похороны отважного пилота превратились в огромную процессию – за гробом следовало 14 тысяч человек. Словенский доктор Нико Зупанич, работавший тогда в Белграде, выступил с проникновенной речью:
«Погибший соотечественник, ты отдал свою жизнь на земле Сербии, ты оставил свою душу среди сербов, которые по крови и языку почти того же народа, к которому принадлежишь ты, и я мог бы передать тебе последний привет на языке этой земли, но эти слова должны быть сказаны на родном диалекте… Как Сокол, ты воспарил под облаками,.. чтобы править высотой и далью. Ты упал, как будто сражённый молнией, ты, словенский Икар…
В Словенской земле, недалеко от истока Савы, увидел ты первый день своей жизни и нашёл свой конец там, где эта река устремляется в объятия нашего старого славянского Дуная. Бог дал нам прекрасный серебряный пояс с рекой Савой как связующее звено между югославскими народами… Слёзы, которые омочили глаза тысяч присутствующих, скорбь о тебе и соболезнования твоей семье и дому, будут самым прекрасным венком на твоей преждевременной могиле, которая ещё долго будет оставаться зелёной. Вечная память Вам».
Русян был 34 пилотом, разбившимся в результате авиакатастрофы, с момента гибели в 1896 году Отто Лилиенталя. Брат Эдварда Пепи, который никогда не хотел летать, после смерти брата построил в Загребе еще два самолета. Однако через два года он полностью отказался от этой деятельности и переехал в Аргентину.
В 1999 году словенец Альбин Новак открыл новый астероид, который получил название Русян 19633…
(По материалам портала edvard-rusjan.it)
На заглавном снимке семья Русян в 1909 году: Эдвард (Эди) — на коленях, Иосип (Пепи) — крайний справа, Луиза (Джиджа) на самолет, старшая сестра Анита и младший брат Антонио (Тунин) – за Эдвардом; крайние слева — родители Франк и Грация.
