Булат Окуджава в Югославии

Михаил Михайлов познакомился с Булатом Окуджавой летом 1964 года в Москве. В то время Окуджава уже утвердился как уникальный, особенный голос среди писателей и музыкантов новой советской волны времён оттепели. Миша Михайлов, который впоследствии стал единственным настоящим югославским диссидентом наряду с Милованом Джиласом и провёл в общей сложности семь лет в тюрьме, был тогда в качестве ассистента-стажёра кафедры русской литературы Задарского университета в учебной поездке в СССР.

По этому случаю Миша привёз Булату югославский виняк. Группа, собравшаяся за небольшим кухонным столом в коммунальной квартире Окуджавы на Старом Арбате сразу оценила качество напитка. Булат, в свою очередь, подарил Мише и гостям всё лучшее, что у него есть — грузинское вино мукузани, русский самогон и консервированные латвийские шпроты. Разговор ожил за скромным столом, с чередованием традиционных тостов (алаверды!) — за искусство, дружбу и, прежде всего, за присутствующих дам. Мишу завалили вопросами о Югославии и мире за «железным занавесом» — визиты зарубежных коллег тогда были были редкими.
А потом Окуджава взял в руки гитару…

В конце встречи, отправив свою очарованную публику в тёплую московскую ночь, Булат на мгновение задержал Михайлова и вручил ему свёрток: «Это подарок, друг мой. Возьмите с собой кусочек Москвы. Поделитесь с друзьями». Внутри находилась катушка восточногерманской кассеты ORWO с его песнями. Так в те времена песни пересекали границы, находя новые пути и обретая новых слушателей.

Михайлов вернулся в Югославию не только с плёнкой, но и новой миссией. Он попросил о встрече с председателем Комиссии по иностранным стипендиям Добрикой Чосичем, известным как Геджа, и рассказал ему об Окуджаве. Чосич лично отвёз его на Радио Белграда, где запись была продублирована в трёх экземплярах. Один остался в архиве, другой забрал Геджа, а третий Михайлов подарил своему другу, потомку эмигрантов, Леониду Лёне Шейке.

Продолжение здесь