Это сладкое слово Свобода
Если посмотреть на старый пионерский значок, который носили когда-то тысячи югославских школьников, то в глаза сразу бросается один интересный факт. Центральное изображение на нём – это вовсе не портрет Тито, а два юных профиля. Гордо вскинувшие головы юноша и девушка – это не собирательный образ, а вполне реальные люди – Саша и Тамара Журжул…
Они жили на белградском Вождовце, ходили в обычную школу «Караджордже» и мало чем отличались от других подростков. Единственное, Саша необычайно талантливо рисовал, и в архиве этой школы до сих пор бережно хранятся несколько его работ.
Оккупация Белграда, зверства, творимые врагом, гибель друзей заставляли принимать нелёгкие решения. Кто-то затаился, старался стать как можно незаметнее, только бы пережить лихолетье, сберечь семью и детей. Кто-то шёл на открытое сотрудничество с врагом. Кто-то вставал в ряды Сопротивления. Но в Югославии оно не было единым – партизаны и четники сами то и дело оказывались по разные стороны баррикад.
Брат и сестра Журжул отсиживаться отказались. Уже в первый день, когда нацисты маршировали по Белграду, Саша написал на школьной доске: «Мы не будем учить немецкий!» Но к кому присоединиться? Девиз «Смерть фашизму! Свобода народу!» оказался ближе. За парту они уже не вернулись.
Саша уже в 1942 году был схвачен и брошен в концлагерь Баница. Чудом юноше удалось бежать и присоединиться к партизанам. Он погиб уже в самом конце войны, в 1945 году, на кровавом Сремском фронте.
Тамара воевала в Шестой народно-освободительной ударной бригаде на Ястребце. В 1944 году в одном из боёв она была ранена и вместе с несколькими товарищами по оружию попала в плен к четникам. 
Партизан бросили в тюрьму в Крушевце, где ежедневно подвергались мучениям. Первого августа 1944 года Тамара была расстреляна в селе Ясика. Легенда гласит, что перед самой смертью она успела крикнуть: Да здравствует революция! Смерть предателям и слугам оккупатора! Да здравствует свобода!»
Семнадцатого ноября 1944 года о Тамаре Журжул написала «Политика». Так её имя первый раз оказалось на слуху. А после известия о гибели Саши, трагические, но прекрасные судьбы сестры и брата решено было использовать в идеологической борьбе, сделать их символом партизанской стойкости и верности зарождающейся социалистической республике.
Так профили юных героев попали на пионерский значок. Можно сказать, что это были югославские Зоя и Шура Космодемьянские, чьи имена знала вся страна. На скромной могиле павших героев на Новом кладбище Белграда установили памятник, который можно увидеть и сегодня. Десятилетиями у его подножия лежали живые цветы, сегодня же на него обращают внимание разве что случайные посетители.
Имена Саши и Тамары мало кого волновали уже в восьмидесятые. Девяностые принесли новые войны, а идеология СФРЮ, казалось, канула в лету. Когда говорили о Второй мировой войне чаще вспоминали Драголюба Михаиловича и четников.
Саша и Тамара Журжул оказались незаслуженно забыты. Самое печальное, что юноша и девушка отнюдь не являлись приверженцами титовской идеологии. Коммунизм и монархия были равно далеки от них.
Они боролись именно за свободу – опьяняющее романтикой слово, которое, возможно, и не могли объяснить толком.
Зато новая власть их короткие жизни и героическую смерть прекрасно приспособила к своим идеологическим потребностям, сделав Сашу и Тамару заложниками времени. Но они уже ничего не могли ни сказать, ни возразить. Зато мы можем хотя бы помнить.
