Генерал Армии Сербии Видосав Ковачевич, многолетний руководитель Военной академии и глава Союза организаций ветеранов народно-освободительных войн дал эксклюзивное интервью специальному корреспонденту международной редакции Федерального агентства новостей на Балканах Алине Арсеньевой. Он рассказал о развитии армии и ВПК страны, о том, как Белград в окружении НАТО бережет традиции антифашизма, о роли пропаганды в современных войнах и почему, на его взгляд, у СВО не было альтернативы.

ФАН: Вы заявили, что «Сербии и ее свободолюбивому народу сейчас, в эти трудные времена, антифашизм нужнее всего». Почему вы так считаете?

Видосав Ковачевич: Я убежден, что мы в Сербии, как и весь регион, и Европа сделали большую ошибку, когда перестали праздновать победу добра над злом фашизма и нацизма. Пока мы праздновали победу антифашизма, существовала моральная вертикаль, и безошибочно было ясно, кто победители, а кто побежденные, кто совершал страшные преступления, кто был жертвой, а кто палачом.

Это было утеряно. История уходит корнями далеко в прошлое. После Второй мировой силы победителей создали международный порядок, который действовал до разрушения Берлинской стены.

Падение Берлинской стены многие в Европе и мире оценили как успех — но на деле это стало началом конца существующего мирового порядка. За этим последовал распад СССР, затем Югославии — главных сил, боровшихся против фашизма, которые хранили традиции антифашизма. Более того, с разрушением Советского Союза вопреки договору с Горбачевым НАТО начал расширяться на восток. С 1997 года 14 восточных стран вступили в Альянс, начав представлять прямую угрозу России. Одновременно с этим Черногория вышла из состава Союзной Республики Югославия — и вооружение, ракеты и особенно радары, которые имеют возможности контроля в радиусе 300-400 км и покрывают небо Испании, Италии и американские базы — оказались направлены против Сербии и России.

Так же и военные мощности восточных стран, которые вступили в НАТО — Румынии, Польши, Болгарии, Чехии, Словакии — стали направлены против России. Когда я два года назад участвовал в большой конференции по безопасности в России, я понял, что это давление Москва больше не может терпеть, особенно угрозу того, что новый противоракетный щит будет установлен на Украине.

Потому я постоянно повторяю, что мне жаль Украину и украинский народ, но Россия была вынуждена пойти на этот шаг, чтобы предотвратить появление третьего ракетного щита, после чего она бы не смогла защищаться. То, что мы наблюдаем сейчас — последствие этого.

— Как вы оцениваете геополитические переформирования в мире, которые происходят на фоне конфликта Украины и России, а точнее — Запада и России?

— Переформирование еще происходит. Китай — большой партнер России, и визит Си Цзиньпина в Москву подтверждает это стратегическое партнерство. Очевидно и перестроение Ирана и Турции. Потому понятно, что Западу мешают не иранские дроны, но тот факт, что сейчас происходит процесс перестроения стран — «за» и «против» Запада.

Некоторые страны — за Россию, некоторые против, но, по моему мнению, Европа — главный проигравший. Россия ждала и предупреждала, а тем временем и вооружалась, готовилась экономически. Ожидания экономического краха в России не оправдались, наоборот. Москва воюет на Украине и параллельно проводит военные учения с Китаем и Ираном. Это огромная сила. Путин по праву ожидает перестроения в Европе. Турция, на мой взгляд, выйдет из НАТО и в рядах Альянса начнутся конфликты. Это творение должно отправиться на свалку истории. Нет больше причин для существования НАТО.

Я не хочу вникать в сводки с фронта. Для меня важно, что Россия и Владимир Путин на пути к осуществлению цели демилитаризации, в то время как денацификация представляет собой длительный процесс. Россия предотвратила угрозу с моря через Мариуполь, через Харьков, где самое крупное производство танков, и Запорожья, где атомная электростанция. Россия предотвратила угрозу того, что она будет использована в военных целях. Остается денацификация в пространстве языка и культуры, но этот процесс потребует времени. А перед нами — нехватка энергоносителей, газа, электричества, бедность. Мы ожидали хаос, но, к счастью, всем странам хватило резервов. Этот год мы пережили — и мы, и Европа.

— Вы недавно проводили Всемирную конференцию ветеранов в Белграде. Была ли конфронтация между участниками по вопросу оправданности СВО? Как вам показалось, ветераны разделяют позицию правительств своих стран или же имеют свое мнение по этому вопросу?

— Мы не затрагивали эту тему во избежание возможной конфронтации, чтобы не нарушить единство, ведь ветераны европейской федерации — часть Всемирной федерации ветеранов.

Факт в том, что все хотят, чтобы война как можно скорее закончилась. Были слышны и голоса тех, кто призывал прекратить вооружение Украины со стороны многих стран. Нет сомнений, что Россия вступила в открытый конфликт с НАТО. Мы, ветераны, призывали к миру — ведь кому говорить о мире, как не тем, кто участвовал в войне? Это было нашим посылом. В этом году я избран на должность заместителя председателя Всемирной федерации ветеранов. В последний раз такую должность серб занимал в 1952 году — когда семьдесят лет назад наш генерал Милоевич был избран на это место.

— Какой, на ваш взгляд, могла быть альтернатива СВО?

— Лично я убежден, что Россия как великая держава долго ждала и предупреждала Запад, который остался глухонемым. Сделанный Россией шаг оправдан. И это правильный шаг не только для России, но и для всего мира, ведь мы свидетели столкновения цивилизационных ценностей.

Концепт, который Запад пытался навязать всему миру — это ультимативное принятие их требований, интересов, и, наконец, истин. Хочу напомнить вам о кровавом инциденте в Тузле, об этом страшном событии времен боснийского конфликта, когда террористы при помощи иностранных разведок подложили взрывчатку, в результате чего погиб 71 человек, более сотни было ранено.

Обвинили сербскую сторону, сербский генерал был осужден. Чтобы оспорить это решение суда, мы привезли экспертов из стран НАТО — Чехии, Франции, Израиля — которые доказали, что трагедия в Тузле вызвана не обстрелом с сербских позиций, как это выставили, но заложенной взрывчаткой. Когда все исследование мы собрали в фильмах и книгах, то отдали его Сержу Брамерцу, главному прокурору Гаагского трибунала. Знаете, что он нам сказал? «Вы не можете менять правду о войне в Боснии».

То есть существует только их версия правды. Это конец всему. То, что делает Путин — это создает пространство для правды.

— Это единственный способ поставить точку на злоупотреблении, а затем и ревизии истории?

— Европа сделала большую ошибку накануне падения Берлинской стены в 1985 году, когда приняла решение о том, что 9 мая празднуется не как День Победы над фашизмом, но как некий непонятный «день Европы». Почему? Причины не нужно долго искать — они просто не хотели, чтобы жила правда о победителях и освободителях.

Кроме того, денацификация не была завершена после Второй мировой. Многие нацисты, за исключением суда в Нюрнберге и нескольких судов у нас, сбежали. Известен фильм о Курте Вальдхайме, который был военным преступником, а позднее стал президентом Австрии и секретарем ООН. Его сын был крупнейшим банкиром в Америке и все это финансировал и поддерживал. Многие военные преступники включили своих детей в парламенты, правительства, генштабы и министерства.

И теперь мы удивляемся, когда новый нацизм в исполнении США и НАТО разрушает режимы по всему миру — как это было в Югославии, Ливии, Ираке — и приводит своих ставленников. Это нужно было остановить.

— Ревизия истории Второй мировой открыла пространство и для ревизии новейшей истории. Можем ли мы в этом контексте рассматривать и инцидент в Рачаке (в ходе которого спецоперация против террористов «Армии Косово» была представлена Западом как якобы резня мирного населения), послуживший поводом для бомбардировок Югославии?

— На большой конференции по безопасности в Москве, которую я упомянул, присутствовали 650 участников из 170 стран. Я говорил о Рачаке, где подставили Сербию. Есть официальный отчет о том, что там были убиты люди в униформе. Вечером изменили сцену, туда привезли трупы детей и женщин, и была срежиссирована огромная ложь под руководством Уильяма Уокера. Мир облетела гнусная ложь. Эта мистификация стала поводом для агрессии НАТО.

Также не забудем, что трагический инцидент на рынке Маркале в Сараево организовали люди, которые обучались на американской базе. Они установили взрывные устройства, убили своих же мирных и обвинили в этом сербов, что стало поводом бомбардировок НАТО Республики Сербской. Здесь же и ложная, западная версия преступления в Сребренице. Наконец, международный суд в Гааге во всем обвинил сербов, из тысячи лет именно сербы получили 800, а всем военным преступникам той войны дали всего 200 лет.

— Можно ли сказать, что Буче на Украине предназначалась роль Рачака?

— Это та же матрица, которую мы наблюдали на примере Рачака и Маркале. Запад придумал целую матрицу жертвоприношения своих людей, они подставляют под риск гражданских как военные объекты. Это мы наблюдали в Сараево, это же видели и в Мариуполе. И те, и другие, создавали города заложников, готовые жестоко жертвовать своим населением как «сопутствующим ущербом».

Это неправильно. Такая ложная система ценностей должна быть разрушена. Раньше воевали по-военному и геройски, а сейчас мы видим грязные войны, в которых страдают гражданские, дети… Я не поддерживаю конфликты, но я должен сказать, что на этот шаг Россия пошла, во-первых, чтобы защитить свое население на Донбассе и в других регионах, а во-вторых, чтобы защититься от западного интервенционизма. Должен быть создан новый порядок.

— Могут ли поставки западного вооружения Украине изменить ход конфликта?

— Без шансов. Здесь много составляющих. Первое — это война ВПК и опустошение складов. Во время визита в Венгрию, которая 30 лет назад вступила в НАТО, я убедился, что в этой стране еще все советское — от униформы до ракет и танков. Сейчас они получили 7 миллиардов евро, чтобы освободиться от всего этого и перейти на истребители Rafale.

Второе — Украине, которую разрезает фронт в 800 км, нужно как минимум 800-1000 танков. Сомневаюсь, что им дадут авиацию, ведь она самая сложная для обучения, это потребует минимум полгода. Вооружение Украины — лишь подливание масла в огонь и выражение невозможности Запада дать ответ на шаг Путина.

— В последние годы в городах Сербии ежегодно проходят шествия «Бессмертного полка». Почему сейчас, когда в Европе запрещают празднование Дня Победы, в Сербии, напротив, возобновляют эту традицию?

— В Сербии День Победы 9 мая всегда уважали и отмечали. Раньше это было на более низком уровне, но с приходом Александра Вучича на пост главы государства этому придается особое значение.

Когда Владимир Путин приезжал в Сербию, здесь проходил военный парад — в 2014 году мы отмечали столетнюю годовщину Битвы при Цере и Колубарской битвы, а также 70 лет со Дня освобождения Белграда Красной армией и Народно-освободительной армией Югославии. СУБНОР (Союз организаций ветеранов народно-освободительных войн Сербии) как бренд существует уже 75 лет и бережно хранит память обо всех освободительных войнах — Балканских, Первой и Второй мировых войнах и агрессии НАТО.

Вся энергия борьбы сконцентрирована в этой одной организации. Из-за огромных человеческих жертв во время всех войн, мы должны напоминать и учить молодых людей беречь и хранить эту историю мученичества, но и победы. Мы были победителями в обеих мировых войнах, и мне жаль, что у нас был период молчания об этом, когда появилось пространство для тех, кто занимается ревизией истории. Мы должны понимать, что все меньше свидетелей, которые могут рассказать о том, как все было.

Долгие годы в Сербии замалчивалась агрессия НАТО, герои битвы на Кошарах, битвы на горе Паштрик, наши пилоты и бойцы ПВО, которые сбивали американские самолеты. Все это было возвращено в общественную жизнь благодаря президенту Вучичу и Комитету по сохранению памяти. СУБНОР поддерживает и Бессмертный полк. Наша идея была в том, чтобы помимо предков, участников Первой и Второй мировых войн, на шествии несли и портреты бойцов периода агрессии НАТО, и люди это делают.

— Сербия активно вооружается, закупает оружие и на Западе, и в Китае, и в России, запускает свой военно-промышленный комплекс и даже начала производство дронов. Как бы вы оценили состояние армии Сербии сейчас?

— Государство создало и реализует очень хороший концепт, ведь Армия Сербии никогда не была сильнее со времен Югославской народной армии. Мы это делаем с целью защиты свободы, а не нападения на кого-либо. Весь мир это делает — и мы это должны делать. Это важное стратегическое решение — вложения в армию, вооружение и людей.

Посмотрите, как сейчас выглядит наш солдат, и как он выглядел в 1914 или 1941 году. Мы сейчас следим за мировыми тенденциями и это хорошо. С другой стороны, и дроны стали хитом в мире, что вполне понятно, ведь все идет к тому, чтобы максимально защитить человеческий фактор. Дроны дешевле самолетов, и что важнее, дешевле человеческой жизни. Мы закупаем дроны, но планируем и собственное производство. В этом нет ничего удивительного. Перед развалом Югославии мы были в шаге от того, чтобы построить сверхзвуковой самолет, который уже был спроектирован. Наши специалисты во время Югославии строили малые подлодки, что относится к сфере самых продвинутых технологий. Сейчас мы создаем артиллерию, бронетехнику, и я шучу, что скоро перейдем и к самолетам.

— Сербия также продает оружие по всему миру. С какими странами заключены контракты?

— Многое продается. С друзьями из Движения неприсоединения мы обновили дипломатические, политические, государственные и экономические связи. Встречи в Абу-Даби, на которых я присутствовал, очень важны. Важно, что мы часть мировой истории, ведь быть частью элиты в Абу-Даби — это немало значит. Государство поняло, что может хорошо жить благодаря этому. Раньше же все шло к уменьшению армии, когда в 2010 было принято катастрофическое решение об отмене срочной службы. Тогда все переписывалось с Запада.

— Вступление в ЕС в случае с Сербией подразумевает высокую цену. Готовы ли граждане Сербии ее заплатить?

— Я задаюсь вопросом, зачем нам приводить наши нормативно-правовые акты в соответствие и быть частью ЕС, если тот же Евросоюз принял Хорватию, которая убила миллион сербов и имела концлагеря для детей.

Если мы говорим о ценностях ЕС, то давайте рассмотрим этот пример. А Сербия все отдала, всех генералов, президента Сербии и главу правительства, и что мы получили взамен? Думаю, мы не смеем соглашаться на все. Европа рано или поздно сюда придет. Меня ужасают подсчеты и сравнения, сколько вложила Россия и сколько ЕС. Разве непонятно, что никто из Европы не пришел сюда ради Сербии, но из-за своих интересов и капитала, дешевой рабочей силы, дешевой еды, воды и дохода? Это обманщики и лоббисты, которые наводят смуту, и иностранные разведки. Мы были и останемся частью Европы, но мы не можем продавать свои ценности и свою свободу, продавать свое первородство за чечевичную похлебку.

— Вы были начальником Отдела по психологически-пропагандистской деятельности. Украинское ЦИПсО наносит большой ущерб. Действует ли еще этот отдел в Сербии в условиях современных прокси-войн?

— Да, это часть моей долгой карьеры. Мы тогда занимались пропагандой, думаю, и сейчас в армии есть люди, которые этим занимаются. Мы всегда занимались оборонительной составляющей, ведь мы маленькая страна. Когда я стал руководителем Военной академии, мы объездили много стран, посещая военные академии и командующих. Мы не знали того, насколько разрозненным был НАТО во время бомбардировок. Франция отказывалась бомбить некоторые цели, ведь французский военный знал, что такое Сербия. Потому более 80% налетов на Югославию совершила Америка. Если бы мы знали разногласиях внутри НАТО, мы могли бы при помощи дипломатии работать с этим…

Чтобы заниматься наступательными психологически-пропагандистской деятельностью, нужно обладать ресурсами, людьми, возможностями, дипломатией и разведкой. Мы здесь, в то время когда я этим занимался, были сфокусированы на обороне: правильном информировании и обучении, как победить страх. Когда победите страх в первые дни войны, вам наполовину все равно, погибнете вы или нет. Есть вещи, которым обучают, чтобы сберечь своего солдата, подразделение и государство.

То, что мы сейчас наблюдаем в мире — это целый ассортимент лжи, манипуляций, и все это в итоге отразится и на экономике. Этот конфликт Запада с Россией не может не привести к тектоническим сдвигам. И здесь ключевую роль играет пропаганда. Защитить своих людей можно только стабильностью, спокойствием, сильной системой.

— Можно ли сказать, что в Черногории проводится та же политика, что и на Украине, где в результате обработки пропагандой этнические русские стали политическими украинцами? И процесс превращения Украины в анти-Россию идентичен тому, как Черногорию превращают в анти-Сербию?

— Эти идеи проистекают из одного центра. В Генштабе, где принимались решения, я был свидетелем отделения Черногории от Сербии. Мы предупреждали военных, что этого не должно случиться. Через эту трещину проник Запад, их эмиссары и пропаганда — и начали разделять народ, так же, как это произошло и на Украине. Черногория стала коррумпированной и продажной — из 600 тысяч голосов купите 300 тысяч плюс один член семьи — и победите. Это зло.

Мы видели, что произошло, когда митрополит собрал народ, объединил. Тогда началась смена власти, которая еще продолжается. Обвиняют Сербию, обвиняют Россию, но за всем стоит Запад. В один момент черногорцы забыли и веру, и историю и начали отрекаться от сербского происхождения. А «черногорство» — это часть государственности, а не национальности. Это пятая колонна, подобная той, которая действовала в Сербии перед бомбардировками, ставила маячки и наводила самолеты НАТО. Пропаганда — большое зло, но она непременно сопровождает все войны. Так было на протяжении истории, и так будет и в будущем.

— Глава Минобороны Сербии Милош Вучевич получил приказ от президента к концу 2023 года довести количество военнослужащих в спецподразделениях с полутора до пяти тысяч человек. Для каких возможных задач так усиливается именно спецназ?

— Это хорошее намерение, чтобы воевали самые способные люди с хорошей зарплатой. Но моя идея в том, чтобы вернуть обязательную срочную службу, чтобы научить молодежь защищать себя, свою семью и государство.

У нас около 500 тысяч человек, неподготовленных к войне. Эти пять тысяч спецназовцев выполнят свои задачи в некоторых мелких региональных конфликтах или обороняя какую-то территорию, но нам необходимо развивать концепцию общенародной обороны, которую, к моему сожалению, уничтожили отдельные чиновники с намерением развалить армию.

— Какой опыт из югославских войн может быть полезен для России в контексте СВО?

— Опыт из агрессии НАТО — самое главное, это единство народа, армии и государства. Это был ключ нашего успеха. Кроме того, у нас был опыт Республики Сербской, которая воевала с НАТО, то, как они оборонялись. Их маленькая ПВО сбила несколько самолетов. И наконец, как можно меньше жертв в первые дни войны. У нас была ситуация, когда в первую ночь могло пострадать более сотни человек на въезде в военный объект на Фрушка-Горе. Через пять минут после того, как было принято решение о выходе, упала бомба и мы избежали более сотни похорон в первый день войны.

Мы маленькая страна и числа меньше, но не бывает малых жертв. И, наконец, было предложение, к которому мы, к сожалению, не прислушались — бить по военным объектам в Венгрии, Румынии, Италии и Хорватии. Мы имели право бить по военным объектам всех стран, откуда прилетали вражеские самолеты. Президент не позволил переносить конфликт…

А Россия может ответить, если будет нападение из Польши или Румынии. Это единственный способ их вразумить. Также важны СМИ, чтобы демистифицировать этих нытиков, которые говорят «не хотим, чтобы наши дети шли на войну». Я воевал, и пойдут воевать мои сыновья, чтобы сохранить то, что создали наши предки. Однозначно, Путин принял более верное решение, чем Сталин, который ждал, пока немцы не дойдут до Сталинграда и Москвы.