Наводнение: три маленькие зарисовки
Мерседес.
У Неши была четырёхколесная мечта — новенький, с серебряным отливом «Мерседес». Почему именно эта марка его так привлекала, парень объяснить не мог — хотел и всё! И как хотел! Даже сны видел с автомобильно-мерседесовским уклоном! Шестнадцатого мая «жертва» автомании сидела на подоконнике и с грустью наблюдала, как по улице течёт самая настоящая река, захватившая уже и тротуар, и лавочку, на которой любили посидеть соседские бабушки, и чью-то припаркованную бордовую БМВ-шку. Как раз по ней легче всего было судить о «наступлении» на город «волны», и каждые полчаса парень высовывался из окна и по-фронтовому оповещал семейство и перебравшихся к ним соседей с первого этажа:
— Фары накрыло…
— Дошло до середины дверцы….
— Лобового стекла не видно…
— Всё — крышу залило…
Проглотив чью-то бордовую красу и гордость, вода немного успокоилась, и, к радости домочадцев, необходимость бежать на третий этаж отпала. И хотя ни один аппарат в доме не работал, с темнотой боролись при помощи свечей, а на всё усиливающуюся вонь из канализации старались не обращать внимания, настроение у товарищей по несчастью было бодрое: три бутылки воды на девятерых, четыре батона и банка сливового джема не давали совсем уж пропасть. А шуток и анекдотов за те два дня нарассказывали столько, что покидать дом, когда в воскресенье пришли спасатели, было даже немного жаль.
Груду железа, в которую огромная «амфибия» превратила бордовую БМВ-шку, Неша увидел через пару недель, когда вернулся в Обреновац из эвакуации. Увидел и с удивлением понял, что ему абсолютно всё равно, будет у него когда-нибудь «Мерседес» или нет…
Кошки.
Анита кошек недолюбливала. Да что там – терпеть не могла. Всё в них ей казалось «слишком»: слишком мохнатые, слишком независимые, слишком крикливые. Проще говоря — ни покоя, ни пользы. Поэтому, обнаружив на своей террасе мокрое и дрожащее существо, она совсем не обрадовалась – вот только такой полосатой дохлюшки ей в этом бедламе и не хватало! Но выкинуть кошку обратно в воду рука не поднялась – как-никак живое существо. Домик у Аниты был маленький, зато стоял на пригорке, поэтому к вечеру пятницы женщина оказалась владелицей личного острова. Одно плохо: без лодки с него не выбраться, а её-то как раз в хозяйстве и не было! Из озабоченной задумчивости Аниту ведернули писк и отчаянное мяуканье. Выйдя с фонариком на террасу, она обнаружила утреннюю гостью, но уже не одну, а в окружении трёх маленьких сереньких комочков. Котята! Подарочек, ничего не скажешь. Но какие маленькие, жалкие и, похоже, совсем замёрзшие… Подумав немного, Анита принесла с чердака коробку из-под пылесоса и засунула в неё старый свитер. Молока в доме не оказалось, зато дождевой воды за эти дни набралась целая бочка, а отсутствующее электричество подарило кошке просто царский ужин: ей достались окорочка из неработающей морозилки – всё равно добру пропадать! Пока полосатая подкрепляла силы, хозяйка обсудила с ней все перспективы дальнейшего существования на острове. Кошка со всем соглашалась, не спорила, то есть оказалась неплохим собеседником. А что для «островитянина поневоле» может быть важнее приятного общения? На следующее утро на террасе обнаружилась ещё одна «беженка». В тот день наконец-то выглянуло солнце, поэтому сердиться по поводу очередного вторжения хозяйке не хотелось. Да и зачем: морозилка-то полнёхонька…
— Так Вы точно не хотите эвакуироваться? — в очередной раз спросил спасатель усталым голосом.- Точно хорошо подумали?
Анита покачала головой:
— Не могу… На кого я оставлю семь своих кошек ?..
Носочки.
У бабы Марьяны была правнучка — двухлетняя проказница Кристинка. Жила она с родителями в далёком Гренобле и первый раз должна была приехать в старый домик под Обреновцем в конце весны. К тому дню бабушка решила связать девчушке подарок – мягонькие тёплые носочки с красными розочками. Зрение у старушки было отвратительное, пальцы слушались плохо, но дело потихонечку двигалось, и к середине мая мягкая парочка была почти готова. Баба Марьяна уже давно жила одна. Она привыкла и к шуму ветра за ставнями, и к поскрипыванию деревянного пола, и к визитам шустрых мышей, спускавшихся с чердака в маленькую кухню. А теперь, когда руки были заняты таким важным делом, и вовсе перестала обращать внимание на всё, что отвлекало от работы — время-то поджимало! Когда в её дом пришла «волна», старушка схватила со стола вязание и забралась на стоявшую у окна кровать: и ноги сухие, и можно позвать на помощь. Но по улице, образуя целые водовороты, нёсся такой поток воды, что надежда на появление хоть кого-то рядом с её домом таяла с каждым часом. Временами она слышала, как над крышей пролетал вертолёт, но как подать пилоту сигнал, так и не придумала. Время шло, вода всё прибывала, вместе с ней на дом наступала темнота, и чтобы хоть как-то бороться с подползающим ужасом, баба Марьяна продолжала вязать носочки. Каждая петелька приближала старушку к тому майскому дню, когда она увидит свою Кристинку, наденет на её ножки тёплый подарок и будет совсем-совсем счастлива…
Бабу Марьяну нашли через десять дней. Маленькая старушка лежала, свернувшись калачиком, на полу в углу своего разорённого дома, крепко прижав к груди пару недовязанных детских носочков. С ними её и похоронили.
Вера Соколова
