Застывшее в мраморе чудо

Двадцать пятого октября 2011 года в центре Нового сада, открыли памятник Марине Петровне Олениной-Драгович. Так жители северной столицы отметили шестидесятилетие своего балета. Почему же именно застывшая в белом мраморе хрупкая фигура русской балерины стала символом этой даты?

Это была абсолютно невероятная женщина! Достаточно сказать, что она единственная из всех русских балерин принимала участие в партизанском движении во время Второй мировой войны, а в 1950-м не побоялась покинуть Белград, чтобы привезти свою труппу в Новый Сад и положить начало истории балета в Сербском национальном театре. Её огромный талант удивительно сочетался с бесстрашием — главным для русской звезды всегда было быть уверенной в правоте своего дела.

Марина (Марьяна) родилась 2 апреля 1901 года в семье оперных певцов Петра Оленина и Марии Алексеевой – сестры Константина Станиславского. Её приняли в Императорское балетное училище в Москве, и уже в 1909 году она первый раз вышла на сцену Большого театра как ученица в балете «Конёк-Горбунок».

Марина Оленина разделила судьбу тысяч русских эмигрантов, покинув Россию в начале 20-х годов. Её первый белградский сезон пришёлся на 1923/24 годы. В дальнейшем балерина несколько раз уезжала из страны, но всегда возвращалась в Югославию. Здесь же она вышла замуж за Вука Драговича, организовывавшего концерты русских артистов. Благодаря ему в 1934 году с гастролями в Югославию приезжал Фёдор Шаляпин.

Марина Оленина-Драгович блистала в «Лебедином озере», «Франческе да Римини», «Спящей красавице», «Раймонде», «Петрушке», «Пряничном сердце» «Лакме», «Половецких плясках», «Жизели». Белградская пресса захлёбывалась от восторга. В «Правде» о балерине писали, что она стремится выразить «спиритуальную субстанцию сюжета», и в её партиях «нет ничего поверхностного и импровизированного».

Но почивать на лаврах было не в характере Марины Петровны. В начале 1930-х она уехала в Париж на стажировку к Матильде Кшесинской, Ольге Преображенской и Леониду Мясину. В Белград вернулась уже настоящая прима, под которую поставили балеты «Самсон и Далила» и «Эндимион». Тем невероятнее было известие, что с балериной, вследствие «дисциплинарного проступка по отношению к директору оперы», расторгнут контракт.

А ситуация была самая тривиальная. Администрация театра не желала поддерживать балетную трупу в должной мере, считая её лишь неким модным придатком к «позоришту». Закулисье было полно сплетен и отвратительных интриг, который отрицательно сказывались на творческом процессе, о чём прима и заявила прессе. Позднее чиновники были вынуждены попросить Марину Оленину вернуться – её отсутствие печально сказывалось на театральной кассе.

А потом пришла война. Сразу же после начала оккупации Белграда в апреле 1941 года Марина Петровна предоставил свою квартиру в центре города подпольщикам. Вскоре над её жизнью нависла реальная угроза, и отважную женщину переправили в Черногорию. Офицерам Вермахта льстило общение с утончённой артисткой и просто обаятельной и красивой женщиной. А потом в Штаб народно-освободительной борьбы в Черногории поступали ценные сведения.

Летом 1941 года балерина была арестована и до сентября находилась в тюрьме. Заключение не сломило её. Можно сказать, что Оленина осталась жива чудом, но, вернувшись на свободу, продолжила борьбу. Через три года ей всё же пришлось уйти к партизанам — санитаркой во  II Черногорский корпус,  оставаться в подполье было неимоверно опасно. Она стала санитаркой во II Черногорском корпусе.

Марина Оленина среди югославских партизан, 1945 год.

Вернувшись в освобождённый Белград в январе 1945 года, бывшая партизанка вновь надела пуанты. Она стала главным хореографом Народного театра в Белграде. В сороковые она успела помочь становлению нового балета в Праге и организовать в Париже трупу народного танца из югославских эмигрантов.

Возвращение в Белград принесло ей новый конфликт с администрацией Народного театра. В одном из писем родным прима в отчаянии писала: «Новостей никаких, прозябаем понемногу. Я больше дышать не могу в Белграде!»

Сначала Марина Петровна ушла в Художественный ансамбль ЮНА, где создала балетную труппу. А в 1950 году вместе с ней она перешла в Сербский национальный театр Нового Сада. Здесь Оленина поставила ряд легендарных балетных спектаклей: «Шехеразаду» Николая Римского-Корсакова, «Ромео и Джульетту» Сергея Прокофьева, «Ночь на Лысой горе» Модеста Мусоргского, «Мефисто-вальс» Ференца Листа и многие другие.

В Новом Саде никто не ставил под сомнение её звёздный статус. Администрация всегда шла навстречу своей приме, о склоках и подставах можно было забыть. Но…

Балетная трупа Сербского народного театра в Новом Саде, Марина Оленина в центре.

В 1959 году её знакомая написала: «Марина сильно тоскует… по всем: по березам, по Подмосковью, одним словом, по Родине». В начале шестидесятых Оленина сильно заболела и 2 июня 1963 скончалась.

Марина Петровна Оленина-Драгович была награждена Орденом за заслуги перед народом. С 2007 года в Воеводине существует награда её имени, которой удостаиваются самые яркие и значимые достижения в области балетного искусства. Её лауретами в разные годы были прима-балерины Сербского народного театра Габриэла Теглаши-Велимирович и Биляна Негован, директор Балетной школы Нового Сада Ольга Маливку, артисты балета Жарко и Мирьяна Миленкович.

Творческая жизнь Марины Петровны в Югославии была полна трудностей и несправедливых обид. Но она всегда находила в себе силы расправить плечи и упрямо покоряла новые вершины. И Сербия благодарна ей за это. Не случайно Театральную площадь Нового Сада теперь украшает беломраморная фигура русской балерины.

Вера Соколова

По материалам сербского и российского Интернета. Основные источники: 1, 2