Чегар и Челе-кула: рассказ о боли, гордости и любви

Холм Чегар (стопа), где мы остановимся, находится всего в двух километрах от села Горни Матеевац и в шести — от Ниша. Главную башню комплекса можно легко разглядеть, стоя на Големаше рядом с Латинской церковью. Холм Чегар (Cтопа) находится всего в 6 км от Ниша. Селомир и его сын ходят на Чегар как на работу. Любого туриста ждёт здесь тёплый приём — прямо у подножия памятника всегда накрыт небольшой стол. Гостеприимные хозяева нальют вам кофе или ракию собственного производства. Угостят виноградом и другими фруктами из собственного сада. Но главное — вам подарят необычайно приятное и интересное общение.

Жители Матеевца и окрестных сёл в полной мере ощутили на себе, что значит оказаться под властью Османской империи. Самой страшной была дань кровью, поэтому некоторые селяне специально калечили своих детей, чтобы позднее те не попали в турецкое рабство.  Недалеко от Матеевца находится знаменитый Девоячки камен — горный уступ, с которого по преданию сбросилась сербская девушка, чтобы избежать свадьбы с турецким офицером. Её могила находится рядом с церковью в селе Каменица,  и до сих пор (!) жители окрестных сёл зажигают на ней свечи.

Своя легенда есть и в Горнем Матеевце. Одному турецкому воину приглянулась шестнадцатилетняя жительница села, да настолько , что он обещал приехать через год и  взять её в жёны. Девушка же была влюблена в местного парня, с которым должна была обвенчаться зимой — в это время года турки редко приезжали в село. Но нашёлся человек, оповестивший незадачливого турецкого жениха о дне свадьбы. Молодые люди были вынуждены бежать в монастырь Святого Иоанна Крестителя. Чтобы невеста успела укрыться за его стенами, юноша решил задержать погоню. Будучи безоружным, он снял с ноги шерстяной чулок,  наполнил его мокрым песком из ручья и изо всех сил ударил подоспевшего преследователя по голове, да так, что тот потерял разум. С тех пор о людях «не в себе» в Сербии говорят: «Ударен мокрым (матеевским) чулком».
Но вернёмся на Чегар. В начале 19 века главной задачей сербского войска стало освобождение Ниша. По приказу Караджордже в апреле 1809 года были сооружены шесть укреплений, главное из которых находилось на самой высокой точке — холме Чегар. Возглавил его оборону тридцати девятилетний воевода Стеван Синджелич. Кстати говоря, второе по значимости укрепление было возведено рядом с Латинской церковью, им командовал Петар Добрняц. Изначально было известно, что турецкое войско значительно превосходит по численности, вооружению, да и военному опыту сербское, состоявшее  из селян-добровольцев. Кроме того, на подмогу коменданту Нишской крепости Хуршид-паши прибыли наёмники-арнауты, которым была не только обещана  плата золотом, но и разрешено » грабить и насиловать», всё сербское, а после победы выбрать по одной местной девушке в качестве трофея. Но даже такие условия не заставили восставших отступить. Более того, вместе с мужчинами шли и женщины — ведь кто-то должен был помогать раненым. Об одной из таких героинь сохранилась легенда. Среди офицеров Синджелича был капитан Славуевич. Вместе с ним на Чегар прибыла и его не венчанная супруга Елена, ожидавшая ребёнка. Тяжёлые походные условия и невыносимый страх за судьбу любимого привели к преждевременным родам и гибели младенца. Тогда молодая женщина щепкой пробила вену на левой руке и кровью написала записку капитану: «Любимый, потеряли мы то, что нам дороже всего. Молю тебя, выживи, и мы снова будем счастливы». Елене и Славуевичу не суждено было больше увидеться. Он погиб в бою на Чегаре, её судьба неизвестна. Но записка сохранилась благодаря монахам монастыря Святого Иоанна Крестителя, где перед сражением по преданию причастились сербские воины.

Не буду подробно описывать ход сражения, разыгравшегося 30-31 мая 1809 года.  Скажу только, что пять раз атаковали турецкие войска Чегарский холм, и пять раз их атаки сербы успешно отбивали. В основном дрались в рукопашную, так что можете себе представить, насколько кровавым и страшным был тот бой. Когда стало ясно, что Чегар не удержать, Синджелич отдал приказ отступать всем, кто ещё может спастись. Чтобы не попасть живым в руки врага, сам воевода с верным капитаном Славуевичем спустился к пороховому складу. Когда же турецкие солдаты вплотную окружили их, Стеван Синджелич выстрелил в бочки, взорвав себя и нападавших. Всего в Чегарской битве погибло три тысячи сербов и около шести тысяч турок. Узнав о таких потерях, Хуршид-паша приказал отсечь головы погибшим на Чегаре сербам и доставить их в Ниш. За эту «работу» взялись всё те же наёмники. В Ниш были насильно привезены все окрестные кожевники, которым было приказано ободрать с голов кожу. Отказавшихся засекли до смерти. Те, кто остался и выполнил приказ, потом навсегда ушли из города. В двух километрах восточнее Нишской крепости, на главной, «царской», дороге была сооружена четырёхугольная башня, с каждой стороны которой были вмурованы черепа погибших — 14 рядов по 17 голов, всего 952 «лобани». Когда тридцати голов не хватило, паша приказал обезглавить пленных. Но в городе уже не осталось ни одного кожевника, поэтому головы несчастных вмуровывали «как есть». Верх башни «венчал» череп Стевана Синджелича.

 Как только страшный памятник появился в Нише, многие жители стали по ночам приходить к нему, чтобы забрать и тайно похоронить останки героев. Череп воеводы был тоже снят, но не захоронен, а как реликвия сохранён в одной из именитых семей. В августе 1833 года французский путешественник Альфонс Ламартин, увидев Челе-кулу (Башню черепов) своими глазами, записал: «Пусть сербы сохранят этот памятник, он покажет их детям, сколько стоит независимость их народа, какую цену заплатили за неё их отцы». К 1892 году на разрушающейся постепенно башне осталось всего пятьдесят восемь черепов. Чтобы сохранить памятник, было решено убрать его внутрь специально построенной по проекту архитектора Димитрия Лека капеллу, которая теперь выполняет и функцию музея. Рядом с капеллой установлен памятник Стевану Синджеличу, а его череп помещён в капелле на отдельный постамент перед огромным стендом,  рассказывающим о Чегарском бое.