Тайная миссия Александра Верховского на Балканах в 1914 году
В январе 1914 года из Санкт-Петербурга в сторону Сербии отходил поезд, в котором в одном из купе находился 27-летний капитан Генерального штаба России Александр Иванович Верховский. Прошло несколько дней, и 25 января того же года он представлялся военному агенту (так называли в то время военных атташе) в Белграде полковнику В. Артамонову. Всего через полгода, 1 августа, капитан Верховский садился в последний поезд, отходивший от дебаркадера белградского вокзала, чтобы вернуться в столицу Российской империи, в родной ему Петербург: «Люди бежали из столицы Сербии, над которой рвались первые австрийские снаряды». С учетом ставших известными новых сведений о секретной командировке в 1914 году А. И. Верховского в Белград можно взять на себя смелость добавить к характеристике, данной С. Н. Полтораком: и мировой истории… Из Петербурга исходили все «высочайшие» назначения в Сербию , и каждое такое назначение отразилось в огромной степени на мировой истории ХХ века. К таким назначениям можно отнести, например, назначение посланником в Белграде Н. Г. Гартвига, первым секретарем – В. Н. Штрандтмана, военным атташе – В. А. Артамонова, и, теперь уже можно об этом писать открыто, командирование «по Высочайшему соизволению» капитана российского Генерального штаба Александра Ивановича Верховского. Петербург летом 1914 года стал на время центром принятия важнейших решений, от которых зависели вопросы войны и мира.
Биография. Александр Иванович Верховский (27 ноября (9 декабря) 1886, Петербург — 19 августа 1938, Коммунарка, Московская область) — русский военный деятель. Участвовал в русско-японской войне. В 1905—1908 служил в 3-м Финляндском стрелковом артиллерийском дивизионе. Окончил Николаевскую военную академию в 1911г. С 1909г. — поручик, с 1911г. — штабс-капитан, с 1913г. — капитан. С 1913г. — старший адъютант штаба 3-й Финляндской стрелковой бригады. С начала о Первой мировой войны вместе со своей бригадой участвовал в боях в Восточной Пруссии в составе 22-го армейского корпуса. С 30 августа (12 сентября) 1917 — военный министр Временного правительства, 1 сентября (14 сентября) 1917 произведён в генерал-майоры. В декабре 1918г. вступил в Красную армию. С 1921 — преподаватель, с июня 1922 — главный руководитель Военной академии РККА. С 23 декабря 1929 — начальник штаба Северо-Кавказского военного округа. 11 марта 1938 года был арестован, 19 августа приговорён к расстрелу Военной коллегией Верховного суда. В тот же день расстрелян. Реабилитирован 28 ноября 1956г.
В биографии А.И. Верховского есть одна малоизвестная страница. В январе 1914г. он был командирован в Сербию для изучения опыта участия сербской армии в Балканских войнах 1912-1913гг. В 1914г. было опубликовано ряд изданий об А.И. Верховском. Пожалуй, наиболее объективно его образ охарактеризовал д.и.н., профессор С. Н. Полторак: «А. И. Верховский – яркая и до сих пор во многом загадочная фигура. Этот человек, воспринимавшийся современниками по-разному, до сих пор не оценен по достоинству. Его роль в истории России еще только предстоит оценить по-настоящему».
Из сербского дневника Генерального Штаба капитана Александра Верховского: Белград 26/1 — 1914 г.
«Сегодня был представлен в русское посольство. 2-й атташе Штрандман — бывший паж 1895 г. — серьезный господин, женат, уже кажется с небольшой сединой, Зорин — 2-й атташе, лицеист 1905 г., одного года с Ильиным — тип петербургской молодежи. Затем Артамонов повел представлять меня Гартвигу. По наружному виду — небольшого роста, средних лет, длинная борода, голый череп. Хорошие светлые глаза. Одеть его в охабень и высокую шапку — старый боярин и только. Немногословен, но приветлив. В обращении прост и по-русски радушен, но все же чувствуется, что это уже человек с большим положением и ответственностью. Разговор зашел об истории страны. Видно глубокое знакомство и с фактами, и с цифрами. Он подчеркнул разницу между болгарской историей и сербской. В то время как у сербов есть старина и в памятниках, и памяти народа, у болгар — как бы провал на 500 лет. Симеон и пустота».
Недаром Л. Н. Толстой утверждал, что фатализм в истории неизбежен. В мировой истории еще не было столь загадочных событий, о которых вот уже почти столетие не стихают споры: (15) 28 июня 1914 года в столице Боснии городе Сараево в 10 часов 50 минут были убиты наследник Австро-Венгерского престола Франц Фердинанд и его супруга. Убийство вызвало цепную реакцию событий: кровопролитную войну, распад четырех монархий, перекройку государственных границ в Европе. Российская империя была разрушена до основания. Началась Гражданская война, и было создано новое государство – СССР. Затем началась Вторая Мировая война, еще более кровавая, вызвавшая в свою очередь новое переустройство мира. Вопрос, кто стоял за сараевским убийством до сих пор вызывает споры среди историков, политологов и литераторов. Виновными в разное время в зависимости от политической ситуации называли сербскую офицерскую заговорщицкую тайную организацию «Черная рука», Генштаб России, французов, англичан, немцев, франк – масонов, и так далее. Всемирно известные отечественные историки взялись за исследование этого вопроса, но окончательно разобраться в столь сложнейшей проблеме никому не удалось. Академики Н. Полетика, М. Покровский, Ю. Писарев, Е. Тарле, профессор д.и.н. К. Б. Виноградов давали свою оценку и свое видение тех событий, базировавшуюся, в основном, на ленинском понимании исторических процессов. Н. Полетика, кроме того, считал, что «тайны сараевского убийства погребены в тайниках сербских архивов». Он же делал акцент на виновности в организации убийства эрцгерцога Франца Фердинанда сербских военных, членов заговорщицкой офицерской организации «Черная рука». Сербы, очень чувствительно относившиеся к событиям 1914 года, такую трактовку событий отвергали. Поэтому, когда дочь Полетики посетила Сараево в 1970 году с советской туристской экскурсией, один из гидов, услышав ее фамилию и узнав, что она – дочь «того самого» Полетики, пообещал, что если Полетика – отец приедет в Сербию, то, учитывая его преклонные годы, его не будут бить, а дожмут его другим способом…
Зарубежные историки, как правило, тоже не являвшиеся свободными в своих суждениях, так же не могли беспристрастно судить о событиях и зачастую скатывались до прямых или косвенных обвинений Генштаба России или, на худой конец, сербской стороны. Всего к настоящему времени на тему сараевского убийства было опубликовано более 4 тысяч работ, в том числе более 300 книг на всех языках мира, но этот запутанный вопрос остался так и не выясненным до конца. До недавнего времени оставались актуальными слова Эдуарда Грея, знатока английской дипломатии, что «…в мире нет, и даже не было человека, знавшего все, что требовалось об этом знать».
Из сербского дневника Генерального Штаба капитана Александра Верховского: Белград 8 /П — 1914 г.
«Сегодня слышал от Артамоновой, очень наблюдательной барыни, что сербам вообще верить нельзя : «Они милы и любезны, потому, что много получили, а надеются получить еще больше». Для нас это в данный момент не так важно, ибо наши политические задачи на ближайшее время совпадают. Им нужно освободить своих братьев-славян сербов, которых в Австрии больше, чем теперь на свободе, а нам необходимо расчленить Германию и Австрию на составные части, чтобы не было необходимости разорять страну на военные нужды. Идея борьбы с Австрией живет необычайно сильно в народе, почти также сильно, как и борьба с турками. Артамонова рассказывала, что раненые, еще не оправившись от раны, страдая и морщась от боли, говорили, что «Со Швабом» готовы идти в бой хоть сейчас. Ту же мысль высказывали Сретенович и Ненадович, оба штатские».
Известный ленинградский писатель В. С. Пикуль тоже взялся за эту тему в самом начале 1960-х годов, тотчас после выхода в свет известной книги А. И. Верховского «На трудном перевале» и начал создавать свою книгу «Честь имею. Исповедь офицера российского генштаба». Книга создавалась мучительно долго. «Инсульт и два инфаркта – это и был мой гонорар, полученный при написании книги», – писал Пикуль. Почему? Тема оказалась настолько сложная, что потребовалось более 20 лет, чтобы завершить работу. В работе над книгой автор использовал почти 120 разных источников , поэтому эту книгу можно считать вполне добросовестным трудом, несмотря на недостатки, отмеченные критиками. Книга В. Пикуля подверглась критике. Так, профессор кафедры истории Петербургского университета К. Б. Виноградов указал на многие серьезные, по его мнению, неточности и даже искажения истины, но вынужден был признать, что книгу ожидает большой успех. В этом К. Б. Виноградов не ошибся – книга была и остается весьма популярной и, не в последнюю очередь, благодаря критическим статьям, лишь подогревавшим читательский интерес. В. Пикуль в своей книге использовал такой прием: его герой-петербуржец, представитель российского генштаба, (ни его имени, ни фамилии автор так и не назвал), вел в Сербии записки… И он не ошибся, – «Сербский дневник Александра Ивановича Верховского 1914 года» реально существует.
«Сербский дневник 1914 года» – это уникальный исторический документ, до сих пор неизвестный ни политикам, ни дипломатам, ни военным историкам. Уникальность дневника состоит, прежде всего, в самом его существовании, учитывая исключительно насыщенную биографию А. И. Верховского, его многочисленные аресты и переезды. Можно считать чудом, что дневник уцелел во время обысков и изъятий ВЧК в 1918–1919 годах, смог пережить блокаду, пожар и заливание водой (оказалось, что рукописи не только не горят, но и не тонут!).
Из сербского дневника Генерального Штаба капитана Александра Верховского: Белград 4 /П— 1914 г.
«Удивительное впечатление производит сербский солдат. Он одет в кожаные лапти (опанки) — национальный вид обуви; чулки с цветным бордюром, и, всегда неоправленная, шинель. Вид самый распущенный, выправки никакой, я сам видел как унтр офицер отдал честь с папироской в правой руке. Внешней дисциплины никакой. Говорят, что очень сильна внутренняя — посмотрим. Было маленькое собрание у наших хозяев. 4 молодые человека, 1 девица. Угощение — холодная вода и баночка варенья (тарелочек нет), которое Вы можете взять раз, когда Вам подносят и все запить водой, положить Вашу ложку в Ваш стакан воды.
Был телеграфный чиновник Ненадович, которого посылали за границу для изучения дела. Он был простым солдатом 1-й роты 4-го батальона 4-го полка Шумадийской дивизии. Рассказывает:
1) На войну их провожали с песнями, а не плачем.
2) Не было ни одного не явившегося.
3) Люди определенных деревень комплектуют определенную роту. Так что, придя на мобилизацию, он всегда знал — часть родная.
4) Мать, потерявшая 6 сыновей, гордится, что они пали во славу Родины.
5) Что сербы горюют о войне с болгарами и готовы отдать им теперь же часть Македонии».
Удивительно, кроме того, что при столь секретной командировке, Верховский рискнул делать записи. В дневнике, кроме прочего, представлены характеристики многих исторических персонажей, с которыми встречался и имел дела в Сербии 27-летний капитан А. Верховский. Среди них в дневнике были отмечены главные исторические персонажи разворачивавшейся мировой драмы: наследник сербского престола королевич Александр Карагеоргиевич, его брат, королевич Георгий Карагеоргиевич, сербские политические и военные деятели: генерал (воевода) Радомир Путник, другие военные и штатские деятели Сербии. Капитан Верховский в дневнике отметил интересный эпизод с принцем Георгием, который «на балу ухитрился зло обидеть русского посланника Гартвига. Георгий «рассказывал с нескрываемым озлоблением, что Германия набросится на Францию, уничтожит ее, и повернет на Россию, где выходцы из Финляндии, Польши и Туркестана помогут нашему поражению. Посланник через премьер-министра Пашича потребовал извинения принца Георгия» .
Из сербского дневника Генерального Штаба капитана Александра Верховского: Белград 21 /II — 1914 г.
«Представлялся сегодня генералу Путнику. По приглашению его адъютанта постучал в дверь и на ответ воеводы — вошел. Скромный кабинет настолько, чтобы не сказать бедный. Маленького роста седенький старичок, очень простой и милый. Ничего грозного, что мы привыкли видеть у наших громовержцев. Во взоре ничего орлиного, сверкающего, чувствуешь себя совершенно просто и свободно. Внимательно выслушав мой рапорт, который я постарался проговорить по-сербски : «С наивиши изволом, одредси у Србия на рок од 8 мес. да проуча Сербско-Турсый и Сер Бул рат.» (По Высочайшему соизволению командирован в Сербию на срок восемь месяцев для изучения Сербско-Турецкой и Сербско-Болгарской войн). Сербы любят своего «дядю» Путника, Радомира, и как у них сложена песня, перефразированная из четнической песни : «Мы идем на ту сторону Дуная (к деревне N у четников), будет трудный бой! Но ничего, впереди нас идет воевода Путник, Радомир». Также любят и Короля. До войны его восшествие на престол, несколько сомнительное, делало его не слишком популярным. Но две победоносных войны сделали его общим любимцем, и особенно его сына Александра. Когда он проезжал через Уксюоб, люди ему кричали: «Живио “чича” Петр» (дядя Петр!), что сербам напоминает обожание пруссаков к старому Фрицу (Великому»).
«Сербским дневником» очень интересовался лауреат нобелевской премии А. И. Солженицын, но, наверное, не лишена смысла кем-то сказанная фраза, что «документы такого рода могут быть иногда опаснее, чем динамит», и именно поэтому публикация таких уникальных исторических документов не может быть осуществлена ранее, чем для этого наступит свой исторический срок. В другом случае, этот «динамит» мог взорваться и уничтожить всю семью А. Верховского и его ближайших родственников… Из текста дневника видно, что капитан Верховский имел в Сербии много встреч с иностранными представителями, причем общался с ними на французском и немецком языке, которыми, как проходивший обучение в Пажеском корпусе, он владел в совершенстве. В Сербии он начал основательно изучать сербский язык. Не менее ценными представляются бытовые зарисовки, описание бала в присутствии наследника Сербского престола, информация о встречах с простыми сербами. Наконец, возможно сделать определенные выводы по главному вопросу, – о степени участия (или не участия) Российского Генштаба в событиях на Балканах в 1914 году Секретность миссии Верховского подтверждается также тем обстоятельством, что даже в таком известном труде советского историка профессора Ю. А. Писарева «Россия и Сербия», где подробно и обстоятельно говорится о составе русской миссии в Белграде в 1914 году, об А. И. Верховском не упомянуто. Причем известно, что академик Ю. А. Писарев был знаком с потомками военного атташе Артамонова, проживающими в США, и состоял с ними в переписке. Кроме того, Ю. А. Писарев, вероятно, был знаком с книгой отставного военного министра А. И. Верховского: «Россия на Голгофе», поскольку сам написал в 1993 году книгу с похожим названием: «Сербия на Голгофе и политика великих держав». Изучая «Сербский дневник» и анализируя результаты деятельность дипломатов и представителей спецслужб разных стран в Сербии, можно подвести определенные итоги и задаться вопросами: кто же выиграл, и кто потерял от убийства эрцгерцога? Каким образом сербскому студенту Гавриле Принципу удалось двумя выстрелами убить… 100 миллионов человек?
Из сербского дневника Генерального Штаба капитана Александра Верховского: Белград: 28/П — 1914 г.
«Интервьюировал Стефана Ильича, бывшего военного агента перед войной в Турции, относительно турецкой армии. Ильич считает, что настроение масс народных было бодрое. Первые полгода он посвятил исключительно тому, чтобы войти в душу народа. Говорил, что приехал лечиться от нервов, развлекаться, а отнюдь не разведывать. Турки могли сколько угодно ссориться между собой, но против гяуров — шли твердо. Основой ислама Ильич считает женский вопрос, отношения к которому построены у турок на невероятной болезненной ревности — род неврастении, которая доминирует над всеми остальными чувствами. С этой точки зрения они смотрят на все. Ислам, как религия безразличен, но он обеспечивает право на женщину, право держать ее взаперти, право заставить носить вуаль. Государство они ценят потому, что оно поддерживает этот порядок вещей. Всю европейскую культуру они ценят с этой точки зрения. Грамота, да, это хорошо. Столяр, принимая заказ, может, записать. Да, но и жена может написать любовное послание. Нет, лучше не надо. Живопись, скульптура — обнаженное тело, женщина увидит голого мужчину, может быть, сама захочет позировать — нет, не надо, и т.д. Только покорение турок другим народом может прекратить это и освободить женщину, а вместе с тем и внести культуру. Он считает, что турки из завоеванной части обязательно выселятся, дабы не заразить жен сербской распущенностью. Именно на этой почве туркам, Энвер бею, удалось столковаться с арабами против итальянцев в Триполи. Ибо арабы и турки — это злейшие враги. Но ислам, женщина — нужно действовать вместе. У русских, несмотря на постоянное соприкосновение с турками, нет глубокого понимания турецкого народа. Дисциплина в турецкой армии внешне была перед войной хороша. Но душа ее ушла. Дисциплина зиждилась у турок на обаянии султана — первосвященника, папы. И вот, когда святыня народная была поругана, султан свергнут, еще кем — потурчившимися евреями, то обаяния личности у нового султана, уже не было, а с ней и соль перестала быть соленой».
Определенно можно сказать, что Россия потеряла многократно более всех. Первая мировая война завела страну в тупик, нарастала смута, и от верховной власти требовались самые смелые решения. В советский период истории указывалось, что: «Близкие к царю люди советовали Николаю II окончить войну, заключить с немцами отдельный от союзников мир (сепаратный мир) и затем расправиться с революцией». А. И. Верховскому, который состоял в должности военного министра в последнем кабинете А. Ф. Керенского, пришлось искать решения вопроса о мире в гораздо более сложной обстановке, и вопрос о мире становился судьбоносным для государства.
А. И. Верховский в своих мемуарах раскрыл главную причину, почему государь Николай II не мог пойти на сепаратный мир: – Государь желает сохранить нибелунгову верность союзникам, а те хотят воевать… до последнего русского солдата!.. Мы имеем уже сейчас 100 миллиардов долга, по которому нам после заключения мира придется ежегодно платить пять миллиардов в счет процентов…». Историку, академику М. Покровскому принадлежала крылатая фраза: «История есть политика, опрокинутая в прошлое». Автор книги И. Сафронов в предисловии к книге писал, что «Сербский дневник Александра Верховского 1914 года» не претендует на широкую известность, а цель этой книги будет достигнута, если удастся хотя бы чуть-чуть приблизиться к исторической правде, которой всегда так не хватает.
Публикации о А.И.Верховском.
— Ю.И. Сафронов. Дневник Верховского. Москва, издательство Вече, 2014г., 480 стр. Книга супруга внучатой племянницы Верховского Ю.И. Сафронова. В книге публикуются уникальные материалах архива семьи Верховских: о впервые вводимом в научный оборот небольшом дневнике Верховского за период его пребывания в Сербии в январе-марте 1914 г. (дневник занимает 26 из 480 страниц книги, с. 203-229) и о переписке Верховского с родными. Все это дополняют уникальные фотографии из семейного архива.
— Верховский А.И. Россия на Голгофе (из походного дневника 1914-1918 гг.). Москва: Гос. публ. ист. б-ка., 2014. 208 с.
— Полторак С.Н. Военная и научная деятельность Александра Ивановича Верховского. СПб.: Остров, 2014. 298 с.
Сергей Тюриков
